4ernovik.ru

Вот наткнулась на молодой сайт стихов.
Думаю, помочь им, и начать писать там!

---

Все что парень знает о девушке =)

---

Но то, что было расширенно, нынче сжато,
Спрятано в уголке и закрыто тканью.
Я не нуждаюсь в троне и провожатых,
Я, как сигнал для пуска, тобой нажата,
Разве что, к сожалению, не летаю.

Я – как пятно на красочных кинокадрах,
Я растворяюсь – это не так уж страшно.
Входи, раздевайся, мы тебе очень рады,
Ты же пока пойми, мой кошмар вчерашний:
В этом стихе уже одна треть – неправда.

вперёд

Впрочем, писать я всё-таки не умею,
Это как приступ астмы – язык немеет,
Хочется выбросить всё и проснуться завтра
Бодрым и злым, понятия не имея,
Что значит ждать. Под Битлз готовить завтрак,
Ставить букет японских чайных камелий.

Ты извини, что я задохнулась прошлым,
Что я была не той, и не этой стала.
Я понимаю, быть с ней гораздо проще,
Ждать на перроне, взглядом ловить составы,
Ты извини, я слишком тебя устала.
Я слишком часто сплиную ночью,
Я слишком редко письма ношу на почту.

Я стану тихим парком и полным залом,
Плед постелить и грузно на нём усесться.
Просто немного скорая опоздала,
Я оставляю справку у винных секций:
Девушка, не вдова. Отдаётся сердце.
Глупое и бу, но уже задаром.

Оконный проём тенями насквозь прострелен –
Странное, неземное почти убийство.
Хор в голове троится – пустые трели.
Если б я знала, что буду тебя любить, то
Бегала бы всю жизнь не в пример быстрее.

Я не умею петь, и меня не просят,
Я не умею ждать, а встречать – так вовсе.
Тут на окне сирень, на стене полоски.
Я отдаю тебя, оставаясь с частью,
И говорю, не выбросив папиросу:
Иди-ка ты к чёрту. Правда, иди. Будь счастлив.

---

будни

В голове – ни мысли, в пропущенных – ни звонка. В не пропущенных, впрочем, тоже. Не поётся – кажется, Бог устал, то ли судный день наконец настал, то ли просто час получать по роже. И лететь постскриптумом от пинка. Ни зимы, ни осени, ни звонка. Не нуждаясь в ком-то, курить до дрожи. Продаваться чёрту, но подороже.
Напиваться в хлам от своей тоски, приходить под утро, не помня адрес. И гореть, как будто по пьяни в ад влез, и мочить холодной водой виски. И сушить на ржавенькой батарее прелый воздух, волосы и носки, и, возможно, стать на чуть-чуть добрее, и не знать, как спится ему и рад ли, что порвал и выбросил все тиски.
Отделять прочитанные от прочих, кто не очень стар – отправлять на ринг. И смотреть, как сердце твоё горит, залеплять ожоги цветастым скотчем. И не врать, что видеть его не хочешь – просто меньше с кем-нибудь говорить. Выходить на улицу под зонтом. Налетать на мусорки и прохожих. Он тебя не хочет совсем, зато и она его не захочет тоже.

еще чуть-чуть

Променять всю сущность на безопасность, и прожить так долго, и жрать попкорн, отдаваться правильно и легко, забирать – величественно и властно. Пеленатый душный людской покой, одеяло, тумбочка, молоко. Кто вчера не падал – сегодня лидер. Так – пока из тебя не выйдет этот клин, зажатый его рукой.
Так – пока не разучишь роли, не разносишь туфли на каблуке. На ладони – список чужих паролей, не умею драться и плавать кролем, но могу прикинуться абы кем. Так – привольно, душно, спокойно, мёртво – крематорий курит кокос в углу. Только я к стеклу головой примёрзла и уже отклеиться не могу.
Только я примёрзла. Как жёлтый листик, как совок оброненный на песке. В чемодане хвост подоблезлый лисий, улетать из дома в леса и выси, только вот пока непонятно, с кем. Выпивать его – безнадёжно, горько, чёрный кофе в чашке оттенка беж. Ты сидишь с тузом, я, конечно, с тройкой, переходим новый речной рубеж.
Научусь писать, просыпаться, штопать, а вообще когда-нибудь стану злой. Я куплю на кухню крючок и штопор и смешную уточку на газон, и объезжу полконтинента стопом.
Я, возможно, даже наверно буду. Не сойду с состава, не выпью яд, назову любое увечье гудом, или как там правильно говорят. Только вы пишите немного чаще, обо мне, о ценниках, обо всём. Вы теперь Тургенев, а я – Басё, я легла у пристани на песок, и меня ветрами куда-то тащит. Разольют по треснувшим чашам эль, я засуну старый билет в «Шинель» и начну огрызком строчить ответы, и писать за точкой немых куплетов «До свиданья. Здравствуйте. Ваша Эль». Дождь на кожу – правильней, чем Шанель, то, что мной не сказано, кем-то спето.
Или спёрто, спрятано в волосах, в голове – простор, на столе – завалы, мне приятно вслушаться в голоса, что меня по имени называют. Мой расклад, вообще-то, не так уж плох – доплести две феньки, решить домашку, уйма лет на вычерпать свой улов. Пять минут на чёртову эту чашку.

---

И какое мне дело, вообще, до общественных мнений?
Я сажусь на полу в темноте, утыкаясь в колени.

---

В кухне пахнет вином и перцем,
За холмами шум электричек.
Моя жизнь от нуля до смерти –
Коробок разноцветных спичек.

Сизый дым оседает пеплом,
На рассвете кричим «Привет, Ра!».
Мы вдыхаем едва заметно,
Прикрывая огонь от ветра.

Мы идём по льду осторожно –
Тонок лёд, а счастье – тем паче.
Из кармана шипит тревожно:
Нас осталось на пару пачек,

Нас сломает одно движенье,
Неуклюжее, как признанье.
За солдатское пораженье
Лейтенант получает званье.

Вреден голос дурных напутствий,
Я не выросла, я подлеток,
Ты найдёшь меня на распутье –
В полотняной тоске под летом.

дальше

Терпкий вермут слегка пригублен,
На кровати шитьё и пяльцы.
Я свои искусала губы,
До костей обжигая пальцы.

Я дрожу в окруженьи кофты,
Мы потеряны в топи явок.
Мне не надо тебя – но вот ты,
Прицепился, как сто пиявок.

Иногда я бываю лгуньей,
Но по правилам, не со зла ведь.
Мне б родиться кенийской бегуньей,
Мне бы царством подводным править,

Но сценарий уже придуман,
Мне не выдан талант актрисы,
Слышен танец лесных ведуний
И рассвет занялся над пирсом.

В оловянных котлах кипеть нам
И не спать, что уже привычка.
На балконе дорожки пепла
И обломки сгоревших спичек.

---

Давно не вспоминала о дайри. всё хорошо. осень. будни. комната.

Восемь вечера, нож, капуста. Скачет всадница на коне, в голове поселилось чувство, будто вдруг через час – конец. Восемь вечера. Ты не старый – просто много уже успел. Достаёшь из чехла гитару, чтобы спеть о своей тоске.
Звуки бережны и упруги, я сижу и в окно смотрю. Не любовница – так, подруга, подвернувшийся ржавый крюк. Только пусть ты когда-то спился, а меня проедает ржа – ты упрямо в меня вцепился. Я умею пока держать.
Эта серь, как всегда, растает, протечёт ручейком в ковыль, говорили, что вырастаю – а мне волком хотелось выть, сероватой мохнатой лапой разгребать для ночлега снег, быть кому-то свободным папой, приходящим всегда во сне.. Что за глупости, скажешь тоже, - отрываешь глаза от книг. И смеёшься – ты тоже прожит, только как-то уже привык.
Ты не то чтобы самый первый, но вполне для себя хорош.. А соседки – такие стервы, Боже, где ты таких берёшь? Молоко от унынья киснет, рост сознания – невелик, утешаюсь нелепой мыслью, что я в чём-то сильнее их, что я в чём-то добрее, что ли, что честнее не за глаза.. Только я – многолетний школьник в этих пошленьких «против-за», и уже онемели руки, и язык от острот шершав, ухожу на твои поруки, забывая напялить шарф. Ухожу, и не хлопну дверью – много чести для этих стен, я, конечно, во что-то верю, не умея бороться с тем, кто глаголы с плеча бросает, кто дерзит в опустелый мир. Заполняю весь пол весами, подтверждая столетний миф.

и там еще...

Принцип ветрености доказан, теорема любви проста – если вдруг не сложился пазл, значит, кто-то из нас устал, значит, лучше лежать в кроватке, завернувшись в уютный быт. Снег прикинулся белой ватой, чтобы просто подольше быть, так, наверно, у всех бывает – не сумели, но повезло, текст закончился не словами, а расплывчатым «после слов», я сижу – табуретка, лампа, кружка плавится в кипятке, золотые свои таланты зажимаю в пустой руке. Завтра выйду, куплю на рынке чей-то старый гнилой портрет. Это даже не жизнь – обрывки, приспособленный ширпотреб.
Ты молчишь – разворочен, выжат; как художник, надел берет. Не всегда в этом мире выжить – значит просто не умереть. На поребрике старый голубь, как вахтёрша в платке надут. Ты ведь тоже хотел бы – в прорубь, если б верил, что не найдут.
Впрочем, знаешь, ведь глупость тоже, ты не мой, я пока – твоя, хоть под вечер мы и похожи на забывших про суть вояк, но и суть-то – не суть, по сути, так, доставшая маета, ну, давай перепилим прутья, не для вырваться – просто так. Ну, давай убежим, воскреснем, ты – пронырливей, я – живей, поменяем обивку кресел, чтоб об умерших не жалеть, чтоб по паркам ходить под ручку, распивать в кабаке коньяк.. Всё, конечно, не станет лучше или хуже – вообще никак. Ну, подумай, ведь ты не любишь, я – тем более, ну к чему забираться нам в эти глуби – не Герасимам, не Му-Му. Бесполезно же, сам ведь знаешь, превращать ничего в ничто, подожжённое вешать знамя на накренившийся флагшток, да и чёрт бы с ним, право дело, струны звучно напряжены. Вот ноябрь – без зла, без денег, это мы – ну смотри же, мы. Хочешь, верь и молись ночами, хочешь, просто учись не ныть, вот корабль к порту причалил и от города тянет нить. Тут хоть злой заливайся трелью, хоть тоскливо ему завой – всё равно я уже не верю, что сюда он приплыл за мной.

Помешаю бурду в кастрюле, успокоюсь – ведь мы вдвоём.
Под рукой твоей стонут струны. Девять вечера. Мы живём.

---

"Как на верёвочке луна" (с) Умка

Вот смотри, я опять говорю с зеркалами, во дворе собака надрывно лает,
часовая стрелка перебегает за отметку «Дура, иди в кровать».
Кто-то сверху топчет ковёр ногами, кто-то теням шепчет, боится спиться,
наш король не умер – ему не спится,
наш король не умер. Тогда виват.

Ты, наверное, мог бы обнять уютно, теплый ветер вывернуть на попутный,
если б только смог ты придумать путы, от которых сам бы не убежал.
Только это, всё же, наверно, глупо, тут так много косвенных наклонений,
ты опёрся пальцами о колени,
будто приготовившись убеждать.

Убеждать, кого? Я уже не слышу, за окном вода побеждает крышу,
дикий филин важно спокойно дышит, и тревожно бьёт о крыльцо трава.
Нынче мой студент завершает высший, он такой успешный, что сам не верит,
он выходит в жизнь, прикрывает двери
И с разбега прыгает в котлован.

Мы с тобой останемся до восхода, до восхода сорок второго года,
мы теперь с тобой называем модой, то, что раньше прятали под матрац.
Мы растим карьеры и крутим мордой, посадить под домом цветы, кусты ли,
мы не то чтоб тупо с тобой остыли,
Просто всё сыграли по сотне раз.

По ночам дурацкие сны мелькают, их не помнишь после, но привыкаешь,
в них стучит кирпичными каблуками по-французски ветреный волчий ряд.
А когда затыкаешь уши руками,
в этом месте становится очень тихо, и она прилипла, как облепихи
самый сладкий, самый тягучий яд.

Только ты однажды проснёшься утром, головой тяжёл, как гранитный Будда,
а вокруг так тихо и пусто, будто кто-то в белом ночью рассыпал снег.
О вчерашнем дне вспоминая смутно, ты рукой нащупаешь сигареты,
И услышишь вдруг, как под боком где-то
Правым локтем она шевельнёт во сне.

@темы: My poems

---

Мечта - первый шаг к успеху

---

Другой взгляд на мир

@темы: photo

---

Синиц!

@темы: photo

---

Равнодушие

@темы: photo

---

побег

@темы: photo

---

вот так вот

Он не приезжий здесь, он зашёл на час,
солнце травой вцепилось в его шнурок,
свет не горит, пять ночи, часы стучат,
мысли в ушах болтаются мишурой,
на руке печать.
Наш герой,
вожак,
верховный маг,
в рукаве припрятавший пистолет.
За свои сто лет
он научился всех поражать.

Он мне не знаком, он тут никому не знаком.
Просто он встал на пороге в чужом плаще,
а над замком
бьёт скважина для ключа,
и я ничья,
и он, говорит, ничей.

Потом расскажу как нет сил,
как бомонд тусил,
кто-то пьёт туссин
а кто-то лажает рок,
а вчера сосед безумие выносил -
не вынес. Не смог.

Как тут все в себе и каждый другому - никем,
в моём рюкзаке
мало места и много дел.
Чтобы он с укоризной глядел,
как стою, беззвучная. Манекен.

Ты смотри, смотри
на попытки менять
меня,
сползает с лица акрил,
плывёт ерунда,
в этом городе слишком много воды и льда.
А то, что ты говорил,
что это одно - фигня.

Вода мягка как кошка, как ранний лён,
как сын у могилы матери приклонён,
как встречать рассвет, умчавшись лихим конём,
забыв о больном.
А вот лёд кровав,
безбожен, волчицы взгляд,
на защиту вставшей глупых слепых волчат,
отразившийся на ноже.
И сердца её жертв
громко стучат.

И она права, права,
и в груди её
пустота, закрасившая любовь,
мирный сон, заменённый зимой на бой
и боль,
и прикрывшая сверху их всех волна,
и она права: я уже она.

Всё так просто, дырка в скатерти на столе,
недоеденная еда,
ты сидишь во тьме,
необжитый дом, неродная тень,
шевелясь едва.
Я стою. Смотри, я стою, мне семнадцать лет.
А моей тоске уже два.

Мне повиснуть хочется и висеть,
отключить мобильный, отрезать сеть,
извини, абонент сам себя отвязал,
вышел за
облака и прошёл по ним,
не задев огни.
Только в небе нынче такая серь,
и пойди пойми,
с чего бы моим глазам
синеть.

Мои принципы гордые и всё время спешат,
мои бывшие тут же, умея мешать,
всё цепляют, ноют и шебуршат
у меня в кости,
ты ведь их пустил - и меня пусти;
от любви до ненависти один шаг -
как от сердца до лески, натянутой на пути.

Ненарочно, правда ведь, невзначай
я пришла и уйду, невеликий труд,
спохватились осенью поутру.
Мне, пожалуйста, это и завернуть,
не боись, уставший мой, я вернусь,
замотавшись в шарф приходи встречать

на Английский пруд,
когда притихшим нашим создателям принесут
вечерний чай

@темы: My poems

---

Звать на помощь – некого, а объясняться кому-то лень всё – как лекарю, глупо ласкаться к мертвому. Мертвые - все счастливы, лежат себе без выбора. А над этим всем звезд хороводы, не видно этого в городе –фонари да наряды патрульные, наряды патрульные в нарядах опричников.

Покупать улыбки, дурак собирается, за копейки да литрами. А весело дураку на воле-то. Творит - что любит, и любит, что творит. Не боится дурак флажков красных, жизнью наученный, удачей балованный.

А ночью, все глаза карие, а поступки псевдосмелые. Поздно ждать откровение, оно в книгах нечитано, под маской коэльо продано, цитатами по контакту разобрано, где уж собрать здравому.

---

"Ей позвонят в 5, скажут, что ты мертв. В 5.35 ты сядешь в свой поезд."

олег медведев интересные тексты пишет. То ли рок, то ли бард. Стоит того чтоб послушать.

---

Остановись мгновение - ты прекрасно

Остановись мгновение - ты прекрасно!

@темы: photo

---

Для чго он живет? :)

В мире много удивительного и прекрасного, вот например новорожденный трубкозуб!!!
Ведь правда он милашка????



Подсмотрено на этом сайте

---

По телику признаю интересными только несколько передач, одна из них "Что? Где? Когда?". Так вот поискала вопросы, как играют и нашла сайт Что? Где? Когда?, и что порадовало, что играют "знатоки" не тока на умных вопросах, очень порадовали вот эти вопросы чгк. Я тоже могу играть!!!! :)

---

Заболела

Ебануться, еще и заболеть умудрилась, да что ж такое.... Я воли хочу!

Градусник, ампицилин и дурная ворона за окном - мои текущие лучшие друзья.